Айзек Азимов - Край Основания [Академия на краю гибели]

– Они могут оказаться достаточно изобретательными, чтобы придумать причины. Однако если они и касались нашего мозга, то очень деликатно. Будь это Мул, он заставил бы нас ликовать, каждая клеточка нашего тела кричала бы от радости, что мы подходим туда. – Он показал на космическую станцию. – Вы не чувствуете радости, Янов?

– Определенно, нет.

– Вы видите, я все еще в состоянии рассуждать разумно. Очень странно! Но так ли это? Может, я в панике, расстроен, безумен, и мне только кажется, что я рассуждаю холодно, логично и разумно?

Пилорат пожал плечами.

– По-моему, вы в здравом уме. Возможно, я тоже не в своем уме и у нас одинаковые иллюзии. Но такая аргументация никуда не ведет. Все человечество могло бы впасть в общее безумие и в общее заблуждение, живя в общем хаосе.

Это нельзя доказать, но у нас нет иного выбора, придется доверять чувствам.

Я и сам кое о чем поразмыслил.

– Да?

– Мы говорили о Гее, как о возможном мире Мулов или как о базе Второго Основания. Не приходила ли вам в голову мысль, что существует третий вариант, более разумный, чем два первых?

– Какой же?

Глаза Пилората, казалось, были обращены внутрь. Он не смотрел на Тревиза, и голос его был тихим задумчивым.

– Мы имеем мир – Гею, который делал все возможное, чтобы остаться изолированным. Он не предпринимал никаких попыток контакта ни с одним из миров, даже с соседним миром Сейшел-Союза. В каком-то смысле он развил науку, если рассказы об уничтожении им чужого флота правдивы, и, конечно, об этом говорит их способность управлять нами на расстоянии – однако они не пытались распространить свою власть. Они хотят лишь, чтобы их оставили в покое.

– Итак? – Тревиз прищурился.

– Это выглядит совершенно не по-человечески. Более двадцати тысяч лет человеческая история полна непрекращающихся рассказов об экспансии и попытках экспансий. Почти все миры ссорились друг с другом, почти каждый мир в то или иное время давил своего соседа. Если Гея до такой степени не похожа на людей, то, может быть, она и в самом деле нечеловеческая.

– Не может быть!

– Почему же? Я ведь говорил вам о допущении, что разум в Галактике развила только человеческая раса. А если не только она? Разве не может быть планеты, где нет человеческой тяги к завоеваниям? – Пилорат все более вдохновлялся. – Что, если в Галактике миллионы разумов, но экспансионистским оказался только один – наш? Может, есть другие миры, желающие оставаться дома, миры скрытные…

– Ерунда, – сказал Тревиз. – Мы натолкнулись бы на них. Мы высадились бы там. Они не могли пройти все стадии технологии и не сумели бы остановить нас. Но мы не встречали таких. Мы не видели даже руин нечеловеческих цивилизаций, не так ли? Вы историк, вот вы и скажите. Встречали?

Пилорат покачал головой.

– Нет. Но, Голан, один мир может быть. Вот этот!

– Не верю! Вы говорили, что «Гея» на некоторых древних диалектах означает «Земля». Как она может быть нечеловеческой?

– Имя «Гея» дано планете человеческими существами, и кто знает, почему. Сходство с древним словом может быть и случайным. А если задуматься над тем фактом, что нас заманили на Гею – как вы недавно подробно объяснили мне – и теперь нас тащат против нашей воли, то этот аргумент в пользу нечеловеческой Геи.

– Почему? Что тут нечеловеческого?

– Они интересуются нами. Людьми.

– Вы спятили, Янов. Они тысячи лет живут в Галактике, в окружении людей. Чего бы им вдруг любопытствовать именно сейчас? Почему не раньше? А если вдруг они заинтересовались, почему именно нами? Если бы они хотели изучать человека и человеческую культуру, почему не на мирах Сейшел? Зачем им тянуться за нами до самого Терминуса?

– Может быть, их интересует Основание?

– Вздор! – запальчиво воскликнул Тревиз. – Янов, вы просто хотите встретиться с нечеловеческим разумом. Если бы нас окружили нелюди, вы не жалели бы о плене, о том, что мы беспомощны, что нас могут даже убить – лишь бы удовлетворить любопытство!

Пилорат хотел было возмутиться, но раздумал, глубоко вздохнул и сказал:

– Что ж, может быть, вы и правы, Голан, но я пока буду придерживаться своего предположения. Не думаю, что нам придется ждать, чтобы выяснить кто из нас прав. Смотрите!

Он указал на экран. Тревиз, который от возбуждения перестал следить за ним, быстро обернулся.

– Что это?

– Может, от станции отошел корабль?

– Похоже… – неохотно согласился Тревиз. – Там есть нечто. Я не вижу деталей, но не могу больше увеличить изображение. Это максимум увеличения. – Через некоторое время он добавил: – Похоже, что к нам приближаются, и я полагаю, что это корабль. Поспорим?

– О чем?

– Если мы когда-нибудь вернемся на Терминус, давайте дадим большой обед для себя и гостей, который каждый из нас пригласит – скажем, по четыре человека. Плачу я, если этот приближающийся корабль несет нелюдей, если там люди – платить придется вам!

– Согласен.

– Значит, договорились! – Тревиз уставился на экран, пытаясь разглядеть детали и размышляя, можно ли по ним сразу определить нелюдей (или людей) на борту.

Седые волосы Бранно были тщательно уложены, сама она была невозмутима, словно находилась во дворце Мэрии. По ней не было видно, что она всего второй раз в жизни находится в далеком космосе. Кстати, первый раз, когда она вместе с родителями посетила праздники на Калгане, едва ли шел в счет – ей было всего три года.

Поднявшись на борт корабля мэра, чтобы поговорить с глазу на глаз, Кодил доложил:

– Он слишком долго был на своем посту. Он стал думать, как сейшелец.

– Это профессиональная болезнь работников посольств, Лионо. Подождем, когда все закончится, дадим ему годовой отпуск, а затем пошлем куда-нибудь в другое место. Он человек способный. Во всяком случае, у него хватило ума немедленно переправить нам послание Тревиза.

Кодил улыбнулся.

– Да, он говорил, что сделал это вопреки собственному желанию. «Я был обязан», – сказал он. Видите ли, мадам мэр, он сделал это скрепя сердце, потому что, едва только Тревиз появился в пространстве Сейшел-Союза, я приказал Тубингу сразу же передавать всю информацию о нем.

– Да? – Мэр повернулась в кресле, чтобы лучше видеть лицо Кодила. – И почему вы так поступили?

– Элементарная предосторожность. Тревиз пользовался последней моделью военного корабля Основания, и Сейшел не мог не обратить на это внимание. Он не дипломатический хлыщ, и это они тоже наверняка заметили. Следовательно, он мог впутаться в затруднения, после чего ему остается только одно – кинуться в ближайшее представительство Основания. Лично я ничего не имел бы против, если бы Тревиз оказался в беде – это помогло бы ему повзрослеть и принесло бы благо, но вы послали его в качестве громоотвода, а я считал вас способной оценить любую молнию, которая может ударить, так что я счел нужным удостовериться, что ближайшее представительство Основания проследит за ним. Вот и все.

– Ясно! Ну, что ж, я теперь понимаю, почему Тубинг реагировал так энергично. Я ведь послала ему точно такое же предупреждение. Поскольку он услышал это от нас обоих, едва ли можно порицать его мысль, что подход нескольких судов флота Основания, может и должен означать гораздо большее, чем это означает в действительности. Но почему, Лионо, вы не посоветовались со мной, прежде чем посылать ему это предупреждение?

Кодил холодно ответил:

– Если бы я вводил вас в курс всего, что я делаю, у вас не осталось бы времени управлять Федерацией. А почему вы не информировали меня о своих намерениях?

Бренно угрюмо ответила:

– Если бы я информировала вас о всех своих намерениях, Лионо, вы знали бы чересчур много. Но это дело маленькое, и так как оно встревожило Тубинга, это подходящий предлог, чтобы сейшельцы завертелись. Я больше интересуюсь нашим Тревизом.

– Наши разведчики отметили Кампера. Он последовал за Тревизом, и теперь оба осторожно приближаются к Гее.

– У меня есть рапорты этих разведчиков, Лионо, что и Кампер, и Тревиз принимают Гею всерьез!

– Все глумятся над суеверными отношениями сейшельцев к Гее, мадам мэр, но каждый думает: «А что, если…». Даже посол Тубинг вроде бы слегка не уверен. Может быть, это умная политика части сейшельцев. Нечто вроде защитной окраски. Если распространять слухи о таинственном и невидимом мире, люди будут сторониться не только этого мира, но и других миров, которые соседствуют с ним – то есть сторониться Сейшел-Союза.

– Вы думаете, поэтому Мул и отвернулся от Сейшел?

– Возможно.

– Надеюсь вы, не думаете, что Основание не трогает Сейшел из-за Геи, хотя не установлено, что мы когда-либо слышали об этом мире?

– Согласен, в наших архивах нет никакого упоминания о Гее, но нет и какого-либо другого разумного объяснения нашей умеренности по отношению к Сейшел-Союзу.

– Давайте будем надеется на то, что правительство Сейшел, несмотря на убежденность Тубинга в обратном, само убеждено – хотя бы чуточку – в мощи Геи и ее опасной природе.